ВЕЛИКИЙ ПОЛКОВОДЕЦ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ

ВЕЛИКИЙ ПОЛКОВОДЕЦ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ

Продолжение очерка

СТИЛЬ ВАСИЛЕВСКОГО

Самой эффективной школой, со всей суровостью потребовавшей решать сложнейшие стратегические и оперативные задачи не на бумаге, а в жизни, и одновременно самым строгим экзаменом, когда неверное решение или промедление с его принятием грозило смертельной опасностью для десятков и сотен тысяч людей и для всей страны, стала для А.М. Василевского Великая Отечественная война. Она раскрыла во всем многообразии и масштабности его полководческий талант, ярко высветив присущие ему черты оперативно-стратегического мышления, подхода к руководству войсками.

«Философы и писатели еще долго будут продолжать свой извечный спор о роли личности и масс в истории. Но в военной области, где критерием истины всегда выступали победы и поражения, результаты этого спора давно определены: полководец, по воле судьбы оказавшийся в подобающем ему месте и времени, способен свершить то, что не в силах сделать многотысячные армии. А.М. Василевскому суждено было войти в историю Великой Отечественной войны единственным полководцем, который не потерпел ни одного поражения, не проиграл ни одной стратегической баталии»

Становление А.М. Василевского как полководца проходило в сложных условиях, по большей части непосредственно на фронте, на командных пунктах фронтов и армий, осуществлявших напряженные наступательные или оборонительные операции. Из всех месяцев военной поры 22 он провел на фронте, выполняя ответственные поручения Ставки Верховного Главнокомандования. Тяжелый ратный труд оценивался по заслугам. Если начало Великой Отечественной войны Александр Михайлович Василевский встретил генерал-майором, заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба, то уже в июне 1942 года он становится начальником Генштаба, в октябре одновременно – заместителем наркома обороны, а 16 февраля 1943 года ему присваивается высшее в то время воинское звание – Маршал Советского Союза.

Между тем, в суматохе первых месяцев Великой Отечественной А.М. Василевскому не сразу удается найти себя. Обладавший значительным опытом командно-штабной работы, он неоднократно пытался представить руководству Генштаба дельные предложения, однако ни недостаточно уверенно проявивший себя в это время начальник Оперативного управления Г.К. Маландин, ни почти не бывавший в своем рабочем кабинете начальник Генштаба Г.К. Жуков не смогли вникнуть в них и по достоинству оценить. Лишь с новым назначением на пост начальника Генерального штаба Б.М. Шапошникова творчеству и инициативе Александра Михайловича была дана зеленая улица. Возглавив в конце июля 1941 года Оперативное управление, Василевский одновременно становится заместителем начальника Генштаба и вместе с Борисом Михайловичем, а иногда и один, часто по несколько раз в сутки, бывает на докладе у И.В. Сталина. В это время стал быстро раскрываться талант Александра Михайловича как военного руководителя огромного масштаба.

В августе Генеральный штаб подвергся серьезной перестройке, но не столько в плане организационном, сколько в стиле и методах работы, выполнении только ему присущих функций органа управления Вооруженными Силами страны в военное время. Суть ее сводилась к претворению в жизнь роли Генерального штаба как «мозга армии», обеспечивающего сочетание коллективного управления войсками с сохранением за командующим, главнокомандующим (в том числе и Верховным) права единоличного принятия решений и ответственности за них.

10 августа 1941 года И.В. Сталиным утверждается разработанное с участием А.М. Василевского «Положение о Генеральном штабе». Начинается структурная перестройка и всего высшего военного командования Вооруженных Сил. Этот процесс продолжался не один месяц. Начало его пришлось на то время, когда завершался второй этап Смоленского сражения, уже был сдан Смоленск и войска немецкой группы армий «Центр» уже стояли на дальних подступах к Москве. Обстановка для советских войск была чрезвычайно сложной и требовавшей быстрых и смелых решений. Это было и то время, когда Александр Михайлович остается практически один из состава прежнего руководства Генерального штаба, так как к новым местам службы убыли начальник Генштаба Г.К. Жуков, его заместитель Н.Ф. Ватутин, непосредственный начальник Василевского Г.К. Маландин и многие другие. И он в короткий промежуток времени становится действительно ближайшим помощником и соратником Б.М. Шапошникова.

Сложная обстановка на фронтах, конечно, не давала времени провести процесс перестройки во всем запланированном объеме, но нахождение во главе Генерального штаба таких людей, как Шапошников и Василевский, привело высший орган военного руководства к всеобщему признанию, высокому авторитету, как в глазах Верховного Главнокомандующего, так и среди командующих фронтами и армиями.

По мере повышения уровня организаторской функции оперативного управления, углубления его значения в процессе стратегического планирования, рос в глазах Верховного Главнокомандующего и личный авторитет Василевского. Осенью 1941 года, когда враг угрожал Москве, основной состав Генерального штаба был эвакуирован в Куйбышев. В Москве остается небольшая группа (9 человек) во главе с Александром Михайловичем, ставшим непосредственным помощником Верховного Главнокомандующего по руководству военными действиями. При непосредственном участии А.М. Василевского были разработаны и предприняты меры к тому, чтобы остановить немцев под Москвой и подготовить контрнаступление советских войск, которое завершилось разгромом врага, окончательным срывом гитлеровского блицкрига и стало важным поворотным пунктом не только в Великой Отечественной, но и во всей Второй мировой войне.

С началом битвы под Москвой в крайне тяжелой обстановке оказались войска Резервного (С.М. Буденный) и Западного (И.С. Конев) фронтов. Окружение значительной их части под Вязьмой потребовало от Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба титанических усилий по организации обороны. 5 октября Госкомобороны принимает решение о защите столицы. В район Гжатска и Можайска выезжает государственная комиссия в составе В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова, В.С. Абакумова и Л.З. Мехлиса. Вместе с ней от Ставки направляется А.М. Василевский в сопровождении группы офицеров Генштаба. Он получил задачу организовать заслон для тех войск, которые вырвались из вяземского котла и отходили к Москве. В течение четырех суток из отдельных частей и групп воинов были собраны и направлены в район Можайска четыре полнокровные стрелковые дивизии. В одном из докладов в Ставку Василевский предлагает объединить Западный и Резервный фронты. Вскоре это предложение, поддержанное комиссией, было принято. Во главе единого Западного фронта встал Г.К. Жуков. Жуков вместе с Василевским, по сути, спасли И.С. Конева от готовившейся расправы над ним в качестве козла отпущения за неудачи под Москвой.

Вернувшись в Москву, А.М. Василевский проникается заботами об усилении войск, оборонявших столицу. По его рекомендации, например, И.В. Сталиным принимается решение о переброске к Москве 2-го кавалерийского корпуса П.А. Белова с Юго-Западного направления. Василевский лично осуществлял контроль отправки вагонов под войска, конский состав и боевую технику корпуса, что способствовало своевременной переброске этого соединения, нанесшего существенный урон противнику под Москвой. Одновременно делалось все для того, чтобы нарастить резервы для обеспечения перехода в контрнаступление.

«Суметь за короткий срок подготовить и скрытно перебросить 8 резервных армий в районы оперативного использования – это ли не свидетельство высочайшего искусства руководства Генерального штаба, в первую очередь самого Василевского!» – автор.

Идея контрнаступления начала вынашиваться, по высказыванию самого А.М. Василевского, в Генеральном штабе, несмотря на крайне тяжелое положение, еще в начале ноября 1941 года. В 20-х числах ноября приступили к разработке замысла, по ходу развития событий на фронтах он постоянно уточнялся. Поэтому, когда на имя Александра Михайловича 30 ноября поступила просьба Г.К. Жукова срочно сообщить план контрнаступления Западного фронта, он сразу же сориентировался и в тот же день доложил план операции Верховному Главнокомандующему. Надо было быть Василевским, чтобы суметь убедить Верховного в необходимости и возможности в то время проведения одной из крупнейших стратегических операций Великой Отечественной войны, развеявшей миф о непобедимости вермахта.

В дни подготовки контрнаступления заболел Б.М. Шапошников и обязанности начальника Генштаба были возложены на генерал-лейтенанта Василевского. Наибольшие хлопоты доставил Калининский фронт, командующим которого стал И.С. Конев, куда пришлось вновь выезжать Александру Михайловичу, чтобы уточнить его роль и место в контрнаступлении. Дело в том, что в конце ноября 1941 года Ставка ВГК потребовала от командующего войсками Калининского фронта подготовить план перехода войск в контрнаступление, занимавшего выгодное оперативное положение, несколько раньше Западного фронта. И.С. Конев попытался обосновать невозможность такого перехода слабой, по его мнению, укомплектованностью войск фронта, объясняя это тем, что численность дивизий в нем якобы составляла только 2-3 тыс. человек.

Непосредственно занимаясь формированием резервов и зная поэтому досконально состояние все войск, Александр Михайлович парировал доводы И.С. Конева конкретными цифрами по укомплектованности дивизий (246 сд – 6800 чел., 119 сд – 7200 чел., 252 сд – 5800 чел., 256 сд – 6000 чел. и т.д.), а также тем, что фронт кроме этого усиливался 262 сд Северо-Западного фронта. А затем, выехав в штаб Конева, на месте, совместно с командованием фронта (в определенной степени это была уже «школа Василевского») завершил разработку плана контрнаступления, где и было принято решение рекомендовать Ставке ВГК начать историческое контрнаступление 5 декабря 1941 года.

В конце ноября – начале декабря 1941 года, в основном за счет выдвижения из глубины резервных армий, была создана новая группировка войск, соответствовавшая замыслу Ставки на проведение контрнаступления на западном стратегическом направлении. Анализируя успех контрнаступления под Москвой, А.М. Василевский особый акцент сделал на своевременном накоплении и целеустремленном использовании советским командованием стратегических резервов. Подготовка и использование резервов в битве под Москвой практически была равноценна проведению крупной операции. Суметь за короткий срок подготовить и скрытно перебросить 8 резервных армий в районы оперативного использования – это ли не свидетельство высочайшего искусства руководства Генерального штаба, в первую очередь А.М. Василевского!

Всего в период битвы за Москву – с 30 сентября по 5 декабря 1941 года, в состав Западного, Резервного, Калининского и Брянского фронтов поступило 34 дивизии и 40 бригад. А до 7 января 1942 года – до начала Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции, – 56 дивизий и более 50 бригад. К началу первой наступательной кампании зимой 1941-42 года Верховное Главнокомандование сумело подготовить в качестве резерва и сберечь к началу декабря 11 армий, из которых 6 (1-я ударная, 20, 10, 61 и 39-я) были использованы в контрнаступлении под Москвой и сыграли решающую роль в достижении успеха. Немалый вклад в это внес лично А.М. Василевский.

Размышляя о роли А.М. Василевского в организации и проведении битвы под Москвой, следует иметь в виду, что заботой начальника Оперативного управления, к тому же с конца ноября из-за болезни Б.М. Шапошникова исполнявшего обязанности начальника Генерального штаба, была не одна лишь эта битва, какой бы важной она ни являлась. В это время проходили такие события, как оборона и переход в наступление советских войск на тихвинском и ростовском направлениях, боевые действия фронтов по изматыванию противника под Ленинградом, Демянском, на курском и харьковском направлениях. А.М. Василевский вел переговоры с командующими этих фронтов, разрабатывал для них директивы, готовил необходимые материальные и людские ресурсы. В этот период он осуществлял еще и руководство строительством новых стратегических оборонительных рубежей.

О высокой работоспособности А.М. Василевского в период битвы за Москву свидетельствуют такие факты, опубликованные бывшим начальником Историко-архивного и военно-мемориального центра современного Генштаба полковником Ю.Н. Семиным. Только с 20 сентября по 5 декабря 1941 года им лично подписаны 112 документов по оперативному руководству войсками, подавляющая часть которых написана им лично или под его непосредственным руководством. За этот же период он 42 раза был на докладах у Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина.

По воспоминаниям генерала армии С.М. Штеменко, жизнь группы, возглавлявшейся А.М. Василевским, отличалась исключительной напряженностью. Понятия дня и ночи полностью стерлись, круглые сутки приходилось быть на своих рабочих местах. Во время одной из бомбежек, 29 октября, были убиты три шофера и ранены несколько офицеров, находившихся в помещении. В числе пострадавших оказался и Александр Михайлович, однако он не оставил исполнение своих обязанностей ни на минуту. После этого случая рабочим местом высшего военного руководства страны стало метро.

По свидетельству Г.К. Жукова, Александру Михайловичу потребовалось немного времени, чтобы убедить Сталина в полной своей компетентности в объеме обязанностей начальника Генштаба, на пост которого он и был назначен 26 июня 1942 года. Верховный относился к Василевскому доброжелательно, доверял ему. Он быстро оценил редкий военный кругозор Александра Михайловича, добросовестность в работе. Сталина привлекало в Василевском и то, что подобно Шапошникову, он имел мужество говорить правду о положении на фронтах, причем с глубоким знанием обстановки, делая четкие выводы и внося столь же обоснованные предложения как выправить дело. Василевский никогда не выпячивал себя, не подчеркивал свои заслуги, не претендовал на «персональное» авторство идей. А Сталина только такой человек и мог устроить.

А.М. Василевский умел находить самые оптимальные решения в любой критической обстановке. В таких случаях всегда требовалось большое личное мужество, умение убедить других силой логики, неопровержимой аргументацией. Василевский обладал такими морально-волевыми качествами, такой эрудицией в области вождения войск, которые позволяли ему успешно действовать самому и направлять действия других в любых сложных ситуациях. В каждом отдельном случае он мыслил стратегически, оперируя не сиюминутной информацией, а заглядывая далеко вперед, прогнозируя развитие событий на всем театре военных действий. Вот характерный пример. В мае 1942 года, оценивая общее соотношение сил сторон на южном крыле советско-германского фронта, А.М. Василевский дважды предлагал И.В. Сталину прекратить, казалось бы, благоприятно развивавшееся наступление на харьковском направлении, на успех которого очень рассчитывал Верховный Главнокомандующий и перейти к жесткой обороне. Для таких предложений требовалась не только аналитическая проницательность опытного штабного работника, но и смелость военачальника, готового взять на себя всю ответственность за принятое непопулярное решение. И хотя ни Верховный, ни главнокомандующий Юго-Западным направлением С.К. Тимошенко тогда с ним не согласились, прогноз Василевского оказался безошибочным, и наступление пришлось все-таки прекратить, но уже в более невыгодной ситуации. В результате 277 тыс. человек личного состава, 775 танков, 5 тыс. орудий и минометов, много другого вооружения было потеряно безвозвратно, и противник получил возможность развивать свое наступление на юго-восточном и южном направлениях. Потребовались огромные усилия для восстановления участка фронта, который все более угрожающе выгибался в сторону Кавказа и Сталинграда.

По-видимому, этот очень напряженный и ответственный момент в жизни Александра Михайловича и предопределил его назначение 26 июня 1942 года начальником Генерального штаба Красной Армии. Тем самым Сталин косвенно, но все же признал правоту Василевского.

Во второй половине 1942 и начале 1943 года А.М. Василевскому довелось оказаться на самом крутом изломе истории Великой Отечественной войны. Противник, введя в бой большие силы, фактически прорвал в июле оборону 62-й армии и на ряде участков вышел на подступы к Волге. Их главной целью здесь был Сталинград. Положение создалось критическое – остановить, а тем более разгромить прорвавшуюся группировку было нечем.

А.М. Василевскому, направлявшемуся на воронежское направление в качестве представителя Ставки, сначала 4-5 июля при Брянском фронте (Ф.И. Голиков), а затем с 23 июля при Сталинградском фронте (В.Н. Гордов), пришлось решать проблему ликвидации угрозы окружения и разгрома 62-й армии и выхода противника к Сталинграду. Анализ обстановки 23 июля на местах привел к необходимости срочного и наиболее рационального в тех условиях применения танковых войск, причем вопреки установившимся канонам, укоренившимся взглядам. Надо было выиграть время для сосредоточения необходимых сил и нанесения удара по противнику. Единственная реальная сила – еще не сформированные до конца 1-я и 4-я танковые армии только подтягивались к фронту, а с ходу в бой могли вступить лишь их отдельные части. А.М. Василевский предложил немедленно нанести контрудар по прорвавшимся немецко-фашистским войскам наличными силами, не дожидаясь, когда обе танковые армии соберутся в один кулак. Конечно, в таком решении можно усматривать и нарушение принципа массирования сил и средств и преждевременное израсходование боевого потенциала танковых армий. Недаром в тот момент А.М. Василевскому пришлось затратить немало энергии, чтобы убедить и командование фронта, и Ставку Верховного Главнокомандования в необходимости нанесения контрударов имевшимися силами. Цели контрудара были достигнуты: сорван план противника с ходу захватить Сталинград; выиграно время для создания прочной его обороны. Началось великое противостояние на решающем рубеже не только Отечественной, но и всей Второй мировой войны.

Историками подмечено одно удивительное стечение обстоятельств: 12 сентября 1942 года командующий 6-й гитлеровской армии будущий фельдмаршал Ф. Паулюс вылетел в Винницу, в ставку фюрера, с докладом о положении своих войск в районе Сталинграда. В тот же день, и начальник Генерального штаба Красной армии А.М. Василевский вместе с Г.К. Жуковым, вступившим 28 августа в должность заместителя Верховного Главнокомандующего и сразу же прибывшим на Сталинградский фронт, вылетел в Москву, чтобы принять беспрецедентное по своим последствиям решение, приведшее к разгрому группировки Паулюса в донских степях. Борьба двух стратегий, двух школ военного искусства – немецкой и советской – вступила в решающую фазу. Приоритет в разработке и руководстве осуществлением планов советского командования в районе Сталинграда по праву принадлежит А.М. Василевскому, поручившему Оперативному управлению разработку операции еще в июле.

Именно Василевскому и Жукову Ставка ВГК поручила дать оценку хода сражения у стен Сталинграда и наметить возможные пути для достижения перелома в борьбе. Так родился замысел Сталинградской операции. А.М. Василевский и Г.К. Жуков разработали его тогда, когда фронт еще не стабилизировался, а враг, бросая все новые и новые силы, в том числе и снятые с Запада, пытался пробиться к Волге. Замысел обрел в дальнейшем конкретное воплощение в плане Сталинградской операции, подготовленном Генеральным штабом и Ставкой. Суть утвержденного в конце сентября плана заключалась: подготовить и провести контрнаступательную операцию против главной немецкой группировки, сосредоточившейся в районе Сталинграда; окружить и уничтожить ее сходящимися ударами трех фронтов (вновь созданного Юго-Западного, Донского и Сталинградского) по слабо защищенным флангам, прикрытым румынскими войсками. В дальнейшем предполагалось ударом войск Юго-Западного и части сил Воронежского фронтов разгромить итальянские войска на Среднем Дону и развить наступление на Ростов, чтобы отсечь группу армий «А» на Северном Кавказе.

Выдвигая идею фланговых ударов по сталинградской группировке немцев, А.М. Василевский, как никто другой сумел мысленно представить себе события, которые неизбежно должны были произойти вслед за нашими ударами. Ответственность, ложившаяся на плечи начальника Генштаба была огромной, тем более что доводить операцию до конца предстояло ему. Нетрудно было предсказать, к чему могла привести неудача в контрнаступлении, которая неизбежно потребовала бы ввести все с трудом подготовленные стратегические резервы. Победа зависела, главным образом, от того, кто обеспечит более крупные и боеспособные резервы. Проведенные мероприятия позволяли А.М. Василевскому быть абсолютно убежденным, что успех окажется на стороне наших войск. Уверенности ему придавала кропотливая работа, проведенная на фронтах по подготовке операции, безукоризненное знание обстановки.

И все же именно он дважды настаивал на переносе срока начала контрнаступления. И это в условиях, когда противнику оставалось пройти считанные сотни метров до уреза реки. Это обстоятельство постоянно довлело над И.В. Сталиным. Угнетало оно и А.М. Василевского. Наши войска нанесли удар спустя месяц от первоначально назначенного срока, и история подтвердила правильность стратегического анализа А.М. Василевского.

В данном случае главенствующую роль сыграли, очевидно, не «расчетливость» и «осторожность» начальника Генерального штаба, о чем любят писать некоторые мемуаристы и исследователи, а его твердость, основанная на умении предвидеть возможное развитие обстановки. Он был слишком дальновидным, чтобы допустить проведение преждевременного удара по еще «не выдохнувшемуся противнику» 20 октября и второй раз – 1 ноября, когда непрочный ледостав на Волге фактически отрезал подходившие из глубины страны резервы.

Твердость А.М. Василевский проявил и в противоположном по содержанию и беспрецедентном по характеру случае, который является весьма поучительным для руководителя любого ранга. Накануне контрнаступления командир 4-го механизированного корпуса генерал В.Т. Вольский обратился лично к И.В. Сталину с категорической просьбой отложить нанесение удара по противнику или отказаться от него совсем. Столь необычный поступок генерала отчасти можно объяснить большой ответственностью, которая ложилась на него, как командира корпуса, предназначенного для выполнения решающей роли в предстоявшей операции. Но по твердому настоянию вызванного в Ставку А.М. Василевского, координировавшего действия фронтов на сталинградском направлении, план подготовленной операции остался без изменений.

Удивительно, но сохранил свою должность и В.Т. Вольский, единственной «виной» которого было незнание всей полноты замысла и мер, направленных на его осуществление. Чутье, а точнее знание психологии людей Василевского не подвело: генерал Вольский в бою делал все от него зависящее, и корпус действовал успешно. Этим эпизод можно было бы считать исчерпанным. Однако он имел свое продолжение. Обычная для А.М. Василевского доброта, заложенное ему с детства великодушие («мухи не обидел», как о нем с завистью говорил И.В. Сталин) проявилась и по отношению к Вольскому, когда после операции, вручая ему именное оружие, Александр Михайлович ни словом не намекнул о том, что знал о письме генерала Верховному Главнокомандующему.

В ходе Сталинградской битвы возникла еще одна критическая ситуация, на этот раз в связи с попыткой состоявшей из 30 полнокровных дивизий группировки Э. Манштейна деблокировать в середине декабря войска Ф. Паулюса. Имея значительное превосходство в силах и средствах, противник прорвал оборону 51-й армии и стал теснить наши войска в северо-восточном направлении. Для выяснения обстановки немедленно прибыл представитель Ставки ВГК А.М. Василевский. Армия находилась в трудном положении, были израсходованы не только армейские, но и фронтовые резервы. Создалась реальная угроза прорыва кольца окружения 300-тысячной группировки войск Паулюса.

Попытка связаться с Верховным Главнокомандующим сразу не увенчалась успехом. Тогда А.М. Василевский принимает смелое и единственно правильное решение: перебросить 2-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского (также как и он участника Первой мировой войны, с которым Александр Михайлович закончит Вторую мировую войну на Дальнем Востоке) на северный берег реки Мышкова, упредить противника в развертывании и дать ему решительный отпор.

Это предложение И.В. Сталин вначале не поддержал, и А.М. Василевскому пришлось проявить большую настойчивость, чтобы убедить Верховного в рациональности такого решения. Как теперь известно, это был критический момент во всей Сталинградской битве. В том, что наша чаша весов перевесила, огромная заслуга А.М. Василевского. 2 февраля 1943 года Сталинградская битва была успешно завершена, что означало коренной перелом в войне.

Главным итогом Сталинградской битвы стало то, что был сорван план Гитлера овладеть Кавказом, куда он планировал бросить пять армий, а смог послать лишь две, вырваться затем на Средний Восток и двинуться навстречу войскам Японии в Индию, а в последующем в Сибирь, чтобы разделить Евразию по меридиану 70-го градуса.

Сталинград, благодаря мудрости и таланту А.М. Василевского и Г.К. Жукова, командовавшего войсками Сталинградского фронта К.К. Рокоссовского и других военачальников и героизму советских воинов стал тем крепким щитом, о который сломались упругие, мощные по своей убойной силе стрелы гитлеровского нашествия, которые должны были не только сокрушить Советский Союз, но и, пройдя сквозь уральские и кавказские хребты, встретиться посередине Евразии с такими же смертоносными стрелами японского нашествия. Однако этого не произошло, ибо враг был повернут вспять.

Признанием истинной роли А.М. Василевского в Сталинградской битве стало звание Маршала Советского Союза, которое он получил спустя две недели после успешного завершения операции «Кольцо» и около месяца после присвоения ему воинского звания «генерал армии». Впереди маршала ожидали новые сражения и новые испытания.

2 января 1943 года, когда в успешном завершении Сталинградской битвы уже никто не сомневался, А.М. Василевский прямо из-под Сталинграда направляется на Воронежский фронт (Ф.И. Голиков) для оказания помощи командованию при проведении Острогожско-Россошанской операции (13-27 января 1943 г.) на Верхнем Дону.

Александр Михайлович пробыл в войсках Воронежского и других фронтов с малыми перерывами до конца февраля, внеся огромный вклад в успех этой и других операций. На период подготовки Острогожско-Россошанской операции на окружение, приведшей к разгрому крупной группировки противника, на неделю в штаб Воронежского фронта приезжал и Г.К. Жуков. Совместная работа двух выдающихся полководцев еще раз показала их полную совместимость и взаимодополняемость. В результате за 15 дней операции, проведенной одновременно с операцией на окружение группировки фельдмаршала Ф. Паулюса, что говорило о возросших возможностях Красной Армии, были полностью разгромлены 2-я венгерская армия, итальянский альпийский и немецкий танковый корпуса, а также основные силы корпуса особого назначения вермахта. Всего было уничтожено 15 дивизий противника, еще 6 дивизиям нанесено тяжелое поражение, пленено свыше 86 000. солдат и офицеров противника, захвачено много вооружения, боевой техники и имущества. Советские войска продвинулись в глубину на 140 км, освободив от врага территорию в 22,5 тыс. кв. км.

Результаты длительного пребывания А.М. Василевского на важнейших фронтах войны с Германией и ее сателлитами измерялись не только количеством уничтоженных дивизий и плененных солдат противника, но и той богатой школой, которую проходили под его началом командующие армиями и войсками фронтов, среди которых – генералы Ф.И. Голиков, М.А. Рейтер, К.С. Москаленко, П.С. Рыбалко, И.Д. Черняховский и другие.

Только что назначенный по рекомендации А.М. Василевского командующим 60-й армией Иван Данилович Черняховский, безусловно, талантливый генерал, на первых порах неуверенно чувствовал себя в новой роли в Воронежско-Касторненской наступательной операции. «Пришлось побыть с ним, – вспоминал Александр Михайлович, – практически помочь ему; он успокоился, обрел уверенность, в его действиях появились четкость и твердость. А затем он поразительно быстро освоил все основные «секреты» руководства армией; его военный талант не мог долго оставаться скованным...» В последующем И.Д. Черняховский успешно командовал войсками 3-го Белорусского фронта и геройски погиб в 1944 году. Волею военной судьбы после него фронт принял не кто иной, как А.М. Василевский.

Поистине титаническую работу провел маршал А.М. Василевский при подготовке и в ходе операции на Курской дуге. Он вновь продемонстрировал здесь умение предвидеть ход вооруженной борьбы, правильно оценивать намерения противника и навязывать ему свою волю. 12 апреля 1943 года он вместе с Г.К. Жуковым докладывал Ставке ВГК свои соображения о предстоявшей летней кампании и после обсуждения пришли к выводу, что основные усилия сторон будут сосредоточены в районе Курска. Было решено: заблаговременно создав здесь глубоко эшелонированную оборону, измотать противника (разведка докладывала о готовившемся крупном его наступлении) и разгромить его в решительном наступлении. Окончательное решение Ставка приняла в начале июня, когда данные о намеченных противником ударах по Воронежскому и Центральному фронтам многократно подтвердились.

Начальник Генштаба и представитель Ставки ВГК пристально следил за созданием многополосной обороны на Курском выступе, выдвижением в этот район мощного резерва Ставки – Степного фронта, осуществлением воздушных операций по нарушению вражеских коммуникаций, завоеванием господства в воздухе. В мае-июне А.М. Василевский побывал в войсках Брянского, Западного и Воронежского фронтов, организовал взаимодействие Воронежского и Юго-Западного фронтов.

Обстоятельства сложились так, что ожидавшееся наступление противника в районе Курского выступа почему-то все не начиналось. Кое-кто стал сомневаться: а следует ли в таких условиях придерживаться и впредь стратегии преднамеренной обороны? Командование Воронежского фронта выступило даже с предложением первыми предпринять наступление и нанести упреждающий удар по немецким войскам. А.М. Василевский, поддержанный Г.К. Жуковым и К.К. Рокоссовским, решительно возразил против такой инициативы, которая не учитывала общее развитие событий на советско-германском фронте. Верховное Главнокомандование всецело поддержало своего представителя, и Курская битва разворачивалась по намеченному плану. Вспоминая впоследствии об этом, А.М. Василевский писал, что у советского руководства «хватило воли, характера, просто выдержки и нервов, чтобы не совершить просчета, не начать преждевременно боевые действия, не дать врагу лишний шанс».

На Курской дуге, в последующих операциях в Донбассе, на подступах к Крыму Александр Михайлович Василевский сформировался как опытный полководец и военачальник. Признанием этого явилось награждение его 10 апреля 1944 года только что учрежденным высшим военным орденом СССР «Победа». Он был удостоен этой награды «за умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских захватчиков».

Образцы выдержки, быстрого ориентирования в обстановке, глубокого анализа решений, принятых фронтовыми и армейскими командованиями, заботы о всестороннем обеспечении войск, твердого проведения решений Ставки в жизнь были характерны для работы маршала Василевского, когда он руководил подготовкой и проведением операций Юго-Западного и Южного фронтов по освобождению Донбасса, помогал командующему войсками 4-го Украинского фронта Ф.И. Толбухину при освобождении его войсками Северной Таврии, а затем и Крыма. Эти черты проявились и тогда, когда Василевский координировал действия 3-го Белорусского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов в ходе Белорусской операции и при освобождении Прибалтики.

В связи с этим хотелось бы привести здесь такой эпизод, переданный в книге «Когда гремели пушки» маршалом С.С. Бирюзовым. Произошло это в начале сорок четвертого года, накануне Никопольско-Криворожской операции. Приехав на 4-й Украинский фронт и ознакомившись с обстановкой, А.М. Василевский убедился, что Ф.И. Толбухину, а тем более Р.Я. Малиновскому на 3-м Украинском, срочно нужны подкрепления, – войска вымотаны до предела. Позвонил Сталину.

– Не в резервах дело! – вспылил Верховный. – И вы, и командующие фронтами не умеете управлять войсками, организовать наступление.

Василевский стоял на своем:

– Не будет пополнения, сроки операции сорвутся…

Сталин – в крик, Василевский тоже повысил голос. Тогда Верховный бросил трубку.

Стоявший рядом с маршалом командующий фронтом Федор Иванович Толбухин (человек, в общем-то, не робкого десятка) только головой покачал:

– Ну, знаешь, Александр Михайлович, я от страху чуть под лавку не залез.

И все же после того разговора 3-й Украинский фронт, игравший в Никопольско-Криворожской операции основную роль, получил из резерва Ставки 31-й гвардейский стрелковый корпус от 2-го Украинского фронта – 37-ю армию, а в самый решающий момент – 4-й гвардейский мехкорпус от Ф.И. Толбухина.

Не менее примечательный эпизод произошел на завершающем этапе подготовки к операции по освобождению Крыма. Представитель Ставки при Приморской отдельной армии К.Е. Ворошилов выразил 29 марта сомнение, что разработанный А.М. Василевским и Ф.И. Толбухиным и утвержденный Ставкой план операции 4-го Украинского фронта не выполним. На следующий день под его нажимом заколебался и Толбухин. К.Е. Ворошилов потребовал доложить об этом Сталину. Александр Михайлович категорически отказался это делать и заявил, что если командующий фронтом отказывается от ранее принятого совместно решения, то он немедленно доложит в Ставку о неизменности своего мнения и готовности доказать это, вступив в командование 4-м Украинским фронтом. Такое заявление подействовало не только на Толбухина, но и на Ворошилова.

Операция была проведена в установленные сроки, а Крым освобожден от немецкой оккупации.

В Белорусской операции маршал Василевский вновь выполнял роль не только начальника Генерального штаба, но и полновластного представителя Ставки на двух смежных фронтах – 3-м Белорусском (И.Д. Черняховский) и 1-м Прибалтийском (И.Х. Баграмян). Остальные фронты в этой операции координировал Г.К. Жуков.

Задолго до начала операции, а она началась 23 июня 1944 года, А.М. Василевский прибыл в подопечные войска и по несколько раз побывал не только в штабах фронтов и армий. Но и в корпусах и дивизиях, на передовой, на которой, как нигде в другом месте, по его мнению, можно было ощутить весь драматизм вооруженной борьбы, понять то, что не было подвластно никаким штабным расчетам – моральную готовность солдат и офицеров выполнить боевую задачу.

Находясь в войсках, Александр Михайлович был тесно связан с командованием фронтов. Все предложения, которые он вносил в Ставку, являлись результатом творческой коллективной работы. Характерной чертой стиля его деятельности была вера в людей, опора на коллектив помощников, которые сопровождали маршала при выездах на фронты. Каждый его совет и указания воспринимались с благодарностью и тщательно выполнялись. Для талантливого, но еще не проводившего фронтовых операций командующего войсками 3-го Белорусского фронта И.Д. Черняховского, это имело особенно важное значение.

В ходе операции А.М. Василевский строго следил за ходом сражений и вместе с командующим вносил необходимые изменения в действия войск. Особенно важным было его (и Черняховского) решение о вводе в прорыв 5-й гвардейской танковой армии не на кратчайшем оршанском направлении, где противник оказывал упорное сопротивление и мог нанести танкистам тяжелые потери, а на богушевском, где тактическая оборона была прорвана и создались благоприятные условия для развития успеха.

К решению каждой проблемы А.М. Василевский подходил, прежде всего, с научной точки зрения. Как писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, в Ставке Верховного Главнокомандования Александра Михайловича называли «военным мыслителем». Не случайно Г.К. Жуков использовал каждую возможность для совета с ним. Весьма красноречиво его обращение к И.В. Сталину в одном из донесений в период Белорусской операции: «...Считал бы крайне полезным по предстоящим операциям посоветоваться с Вами лично, и хорошо бы вызвать Василевского».

ВЗЯТИЕ ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

Печать прозорливой полководческой мысли лежала на всех принимавшихся маршалом Василевским решениях, на плане каждой операции, разработанном под его руководством. Эти планы поучительны и сегодня своей оригинальностью и глубиной. Именно таким был план Восточно-Прусской операции и ее кульминационного этапа – взятия цитадели германского милитаризма на востоке Европы – крепости Кенигсберг.

18 февраля 1945 года в районе города Мельзак трагически погиб любимый ученик А.М. Василевского командующий войсками 3-го Белорусского фронта генерал армии И.Д. Черняховский. Возглавить фронт Ставка поручила Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому. Одновременно он вводится в состав Ставки Верховного Главного Командования. И.В. Сталин, предлагая эту должность А.М. Василевскому, рассчитывал, что Александр Михайлович будет совмещать ее с руководством Генеральным штабом, однако Василевский, хорошо знавший объем и характер работы командующего фронтом, считал, что такое совмещение невозможно и попросил освободить его от руководства Генштабом, предложив на эту должность кандидатуру своего заместителя генерала армии Алексея Иннокентьевича Антонова.

На посту командующего войсками 3-го Белорусского фронта полководческий талант и организаторские способности Александра Михайловича Василевского раскрылись с новой силой. Он прибыл на командный пункт фронта в сложное время, но быстро разобрался в особенностях обстановки, определил главные задачи, от решения которых зависел успех операции, наметил последовательность их выполнения, а затем настойчиво добивался реализации задуманного.

Противник накануне сумел потеснить советские войска, окружившие Кенигсберг, и пробил коридор из крепости к группировке на Земландском полуострове. Здесь, видимо, сказалась некоторая разобщенность в действиях 3-го Белорусского фронта, блокировавшего Кенигсберг, и 1-го Прибалтийского фронта, сосредоточившего свои усилия на ликвидации земландской группировки врага. Практически в Восточно-Прусской операции А.М. Василевскому пришлось командовать силами двух фронтов, так как обстановка потребовала расформирования войск 1-го Прибалтийского фронта и подчинения их в интересах более тесного взаимодействия командующему войсками 3-го Белорусского фронта. Помня всегда о людях, Александр Михайлович решил не ликвидировать управление 1-го Прибалтийского фронта, а создать Земландскую группу войск во главе с бывшим командующим фронтом генералом армии И.Х. Баграмяном, а его штаб сделать штабом группы. Таким образом, он несколько скрасил горечь, которую вызвало расформирование фронта у его командования и штаба, которым Василевский предоставил большую самостоятельность. Кстати, именно И.Х. Баграмяну он и передал 27 апреля 1945 года командование 3-м Белорусским фронтом, когда потребовалось полностью переключиться на подготовку Дальневосточной кампании Вооруженных Сил СССР, мысли о которой постоянно будировали его сознание еще с лета 1944 года, когда И.В. Сталин впервые сказал Василевскому о своем намерении поручить именно ему руководство войсками в войне против Японии.

Проанализировав сложившуюся обстановку, А.М. Василевский решил прекратить наступление на Земландском полуострове и сосредоточить основные усилия фронта на действиях против наиболее крупной вражеской группировки – хейльсбергской. Командующий решился на такой шаг, справедливо считая, что отказ от распыления сил и последовательное уничтожение вражеских группировок позволит наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении войска.

Расчет на то, что избранный им способ разгрома противника в Восточной Пруссии, кажущийся более длительным, станет кратчайшим путем к победе, оправдался. Мощными ударами советских войск хейльсбергская группировка врага была расчленена и разбита по частям. На очереди стоял Кенигсберг.

Командующий фронтом с величайшей тщательностью готовил штурм Кенигсберга, сосредоточив под его стенами всю огневую мощь своих армий. Взять штурмом такую крепость было делом непростым. От полководца требовалось найти такой способ разгрома врага, который бы позволил в наиболее короткий срок и с наименьшими потерями сломить сопротивление противника и захватить его опорные пункты, не давая ему возможности втянуть наши войска в изнурительные затяжные бои. И он был найден в сочетании сокрушительных массированных ударов нашей артиллерии и авиации, каких еще не знали гитлеровцы, с активными действиями штурмовых подразделений, атаковавших, казалось бы, неприступные форты.

К началу наступления фронт имел пять тысяч орудий и минометов, почти половину из которых составляли тяжелые орудия, орудия большой и особой мощности. До предела насыщались артиллерией штурмовые группы. Орудия самых крупных калибров должны были бить по фортам прямой наводкой. Для воздействия на противника с воздуха привлекались, помимо двух воздушных армий 3-го Белорусского фронта, авиация Ленинградского и 2-го Белорусского фронтов, Краснознаменного Балтийского флота и 18-й воздушной армии (авиация дальнего действия). Это была огромная сила.

Мощные удары авиации и артиллерии потрясли гитлеровцев, собиравшихся благополучно отсидеться в казематах старинных фортов, в бетонных дотах. Наступая с северо-запада и юго-запада, советские войска в короткий срок разгромили многотысячную вражескую группировку и овладели городом. Взятый в плен комендант крепости гитлеровский генерал Лаш, выйдя из своего чудом уцелевшего бункера, признался: «Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кенигсберг, столь быстро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом мы потеряли всю 100-тысячную армию...»

Как о залоге успехов полководца и человека А.М. Василевского, выражавшегося в его любви к людям, солдатам, офицерам и генералам, к их нелегкому ратному труду, пишет в своих воспоминаниях об Александре Михайловиче маршал И.Х. Баграмян, вспоминая его напутствие при передаче командования 3-м Белорусским фронтом: «...Основная задача – в кратчайший срок завершить разгром остатков земландской группировки противника. Поразмыслив о том, как добиться этого с наименьшими для нас потерями. Это – главное... Сейчас надо сберечь как можно больше наших солдат и офицеров. Этим и руководствуйся...»

Спустя несколько дней была ликвидирована и последняя в Восточной Пруссии земландская группировка вермахта. Восточно-Прусская операция завершилась успешно. Войска маршала Василевского ликвидировали крупную группировку гитлеровских войск, овладев одной из самых мощных цитаделей Европы – городом-крепостью Кенигсбергом, столетиями являвшейся оплотом немецких рыцарей, германского милитаризма и источником агрессии против славянских народов Европы.

Вторым орденом «Победа» увенчала Родина Александра Михайловича за этот весомый вклад в победу советского народа и его Вооруженных Сил в войне с германским фашизмом. Такой была награда полководцу, вступившему в пору расцвета своего военного таланта.

ПОСЛЕДНИЙ ОЧАГ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Признанием выдающихся заслуг в Великой Отечественной войне А.М. Василевского как одного из крупнейших советских полководцев явилось назначение его летом 1945 года главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке.

Мы не раз уже могли убедиться в том, что А.М. Василевский обладал природным аналитическим умом, способностью проникнуть в суть военных событий, дать им объективную оценку, выработать оптимальное решение. Как начальник Генерального штаба и представитель Ставки ВГК он проявил выдающиеся способности в планировании и координации военных действий групп фронтов на самых различных участках вооруженного противоборства с фашистской Германией и ее сателлитами. Блестяще выдержал маршал Василевский и испытание руководством крупным фронтовым объединением.

Не принижая значения всего этого, следует все-таки отметить, что опыта непосредственного, ответственного руководства действиями стратегических объединений в ранге главнокомандующего у маршала все же не было.

А тут – новый Дальневосточный театр, только в сухопутной его части превышавший по площади Германию, Японию и Италию, вместе взятые, новая, по сути, война, в новых политических условиях, в ситуации, когда для народов СССР только-только наступил долгожданный мир, завоеванной ценой огромных жертв и лишений. Совершенно иной была и стратегическая группировка войск – три фронта, флот, пограничные войска, значительные силы авиации и... полная (подчеркиваю: полная) единоличная ответственность за ход и исход этой войны как главнокомандующего всеми вооруженными силами СССР на Дальнем Востоке. Смею утверждать, что именно здесь, на Дальнем Востоке, окончательно расцвел его талант выдающегося полководца, а вместе с тем и крупного государственно-политического деятеля.

Советское руководство и лично И.В. Сталин дали маршалу практически полную свободу действий по планированию и организации операций советских войск на Дальнем Востоке, а он блестяще справился с возложенной на него миссией, используя для этого весь свой опыт, накопленный в Великой Отечественной войне.

Само создание Главного командования советских войск на Дальнем Востоке осуществлялось с учетом опыта первых лет Великой Отечественной войны. Не обеспеченные достаточными органами управления, главные командования на трех стратегических направлениях не смогли тогда осуществлять эффективное руководство войсками и были упразднены. Маршал Василевский имел сначала группу офицеров-штабистов, а затем сформировал небольшой, но способный обеспечивать оперативно-стратегическое управление войсками штаб во главе с генерал-полковником С.П. Ивановым, которого хорошо знал. Штаб обеспечил единое и непрерывное руководство войсками в кампании.

Дальневосточная кампания советских Вооруженных Сил, без преувеличения, детище маршала А.М. Василевского. Блестящая по замыслу и великолепная по воплощению она стала, да простит меня читатель за высокий слог, бриллиантом в оправе Второй мировой войны, в каждой из граней которого нашли отражение лучшие достижения советского военного искусства, проявленные в годы Великой Отечественной войны. Сердцевиной, ядром этого бриллианта явилась Маньчжурская стратегическая наступательная операция.

Замысел этой грандиозной операции, в разработку которой вложил все свои знания, опыт и талант Александр Михайлович, был до гениальности прост. Два главных (или «основных», как их называет маршал) удара Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов (командующие – маршалы Р.Я. Малиновский и К.А. Мерецков) во встречных, устремленных к центру Маньчжурии направлениях, и ряд вспомогательных ударов частью сил этих же и 2-го Дальневосточного (командующий – генерал армии М.А. Пуркаев, «товарищ, друг, старый сослуживец» Василевского еще по 48-й Тульской стрелковой дивизии) фронтов.

Главная ударная сила Забайкальского фронта – 6-я гвардейская танковая армия (генерал-полковник А.Г. Кравченко) должна была, словно выпущенная стрела, молниеносно, менее чем за трое суток перелететь через хребет Большого Хингана и рассечь вместе с наступавшими навстречу армиями 1-го Дальневосточного фронта миллионную Квантунскую группировку японских войск (главнокомандующий – полный генерал О. Ямада) надвое. Вспомогательные удары обеспечивали окружение и уничтожение группировки по частям, при этом действиями советско-монгольской конно-механизированной группы генерала И.А. Плиева и 25-й армии генерала И.М. Чистякова вместе с частями и кораблями Тихоокеанского флота (командующий – адмирал И.С. Юмашев) обеспечивалось отсечение Квантунской группировки противника от войск японских Северо-Китайского и Корейского фронтов и воспрещение ее усиления или эвакуации в метрополию.

Но сколько сложнейших составляющих нужно было учесть полководцу, чтобы прийти к этой гениальной простоте?! Это и «неприступность» Большого Хингана, и ливневые дожди в Приморье, делавшие непроходимыми десятки рек и болот, и испепеляющий зной пустыни Гоби, и 17 мощных укрепрайонов противника, и огромные размеры фронта – 5000 км, в пределах которого предстояло вести операции, и необходимость переброски из Европы на Дальний Восток и слаживания с местными силами около 0,5 млн наших имевших боевой опыт войск, чтобы добиться решающего перевеса сил...

А ведь в ходе Дальневосточной кампании предстояло, кроме изгнания японцев из Северо-Восточного Китая и Северной Кореи, освободить исконно русские земли – Южный Сахалин и Курильские острова, а в случае необходимости, провести крупную десантную операцию на один из четырех главных островов Японии – Хоккайдо.

Александр Михайлович никогда до этого не служил на Дальнем Востоке, но как один из ответственных руководителей, а затем и начальник Генерального штаба, член Ставки ВГК и заместитель наркома обороны всегда пристально следил за этим постоянно отточенным квантунским самурайским мечом, нацеленным в спину советского государства. А на завершающем этапе войны против Германии он непосредственно отвечал за подготовку Дальневосточной кампании, явившейся логическим продолжением Великой Отечественной войны, в ходе которой вызревал и шлифовался его талант.

Подготовка к Дальневосточной кампании началось задолго до открытия военных действий. Маршал А.М. Василевский вспоминает: «То что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 года. После окончания Белорусской операции И.В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией... Как только закончилась Восточно-Прусская операция, я был отозван Ставкой с 3-го Белорусского фронта по должности заместителя народного комиссара обороны. 27 апреля я включился в работу над планом войны с Японией».

Между тем, маршал Василевский непосредственно участвовал в проработке наших возможностей по этой войне еще за несколько месяцев до этого. Вот как он вспоминает об этом в одной из статей: «Важным этапом в подготовке СССР к войне с Японией была Крымская конференция, на которой, как известно, Советский Союз взял на себя обязательства вступить в войну против Японии через два-три месяца после капитуляции фашистской Германии... В период подготовки к Крымской конференции Генеральный штаб наметил срок подготовки новой кампании – четыре месяца». «Готовясь к поездке в Крым, – рассказывает Александр Михайлович в книге «Дело всей жизни», – И.В. Сталин предложил мне и А.И. Антонову подумать о возможности максимального сокращения времени, необходимого для подготовки военной кампании против Японии. Обсудив этот вопрос вместе с начальником тыла Красной Армии генералом А.В. Хрулевым, мы пришли к выводу, что срок может быть сокращен до двух-трех месяцев после окончания войны на Западе, если отказаться от перевозок по железной дороге войскового автотранспорта. Разреше