Алексей Петрович Заварзин: «Гефест»* в искусстве, отшельник в жизни.
Как-то он выжег летящих диких уток и, рассматривая доску, задумчиво произнес: «Никто никогда не узнает, о чем я думал, когда выжигал картины». Народный умелец, почетный пушкинист, проживший в Ухте более 40 лет, Алексей Заварзин творил красоту, как он сам говорил, из мусора, точнее на досках, которые находил на улице или в мастерских у знакомых. Деревья он никогда не рубил, работы свои никогда не продавал. Только дарил, и лишь тем, кто, глядя на них, замирал в задумчивости. Его «выжженное слово» проявлялось в православных иконах, библейских сюжетах, людях и животных, стихах и молитвах, которые он выжигал как будто сердцем.
Фотографии Ирины САННИКОВОЙ. Картина «Мальчик, сидящий среди цветов» – любимая работа Натальи Заварзиной. По ее словам, этот мальчик – душа отца.
Мастер и Время
Его не стало в мае 2007 года. До этого он целый год был прикован к постели, а для дочери Натальи уход за больным отцом стал вторым и, наверно, настоящим с ним знакомством. Потеряв папу, Наталья долго не решалась приезжать в его квартиру, слишком больно было видеть пустоту. Но дело своего отца она не могла бросить и поэтому решила воскресить его творчество и подарить людям, создав из крохотной «кельи» художника квартиру-музей. Более того, заявить о его огнетворных образах как об уникальном явлении в мировой Книге рекордов Гиннесса.
Алексей Заварзин более 26 лет не жил с семьей. В последние годы почти все время проводил в уединении, без конца создавая выжженные полотна и помещая их в рамы, на каждой из которых вытлевал чернотой совершенно неповторимый узор. За 20 лет он выжег паяльником свыше 400 живописных сюжетов, причем работал на обеих сторонах досок. Занимался изготовлением мебели и резьбой по дереву: из-под его рук появлялись резные столы, табуретки, стульчики. Лавка, удивительные диван-сундук и кресло, буфет, панно, предметы быта (молотки, скалки), рамы для картин – все это сегодня составляет интерьер его квартиры. Ко всему, что здесь изготовлено из дерева, мастер прикоснулся своим паяльником. Он ощущал себя творцом-Гефестом, выжигающим красоту каленым железом.
И в самом деле, каждый из тысячи элементов орнамента, украшений и резьбы в его работах – отдельное творение, например, сказочное лицо Старика Хоттабыча, как будто выглядывающего из-за ножки буфета, или цветы, украшающие православные иконы. Изучая узоры только одного дивана-сундука, можно составить целый каталог сюжетов, причем ни один из них не повторяется.
По словам Натальи, все работы теплые, а доски, которые он не покрывал лаком, как будто светятся. Его картины надо рассматривать вдумчиво, разглядывая каждую их деталь и даже фон, который так же, как и рамные узоры, везде уникален.
Мальчик среди цветов
Алексей Заварзин родился в 1930 году в небольшой деревеньке под Воронежом. Потом семья долгое время жила под Железноводском. В военные годы с 12 лет Алеша работал на Терском военном конном заводе Кавказских Минеральных Вод конюхом (награжден медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны). С гордостью говорил, что вырастил лошадь для самого маршала Жукова.
По словам Натальи, из четырех сыновей он больше всех был привязан к матери. Она его часто брала с собой в степь, наполненную тюльпанами. Вера Даниловна доила корову, а мальчик замирал от восторга. «Моя любимая работа отца – «Мальчик, сидящий среди цветов». Этот мальчик – его душа. Под звуки бьющих в подойник струй молока, он на всю жизнь впитал великолепие цветущей степи. Именно тюльпан до конца жизни останется его любимым цветком и украсит многие его творения», – говорит Наталья. С другой стороны доски он выжег Грифа, сидящего на вершине кавказских гор. Художник сравнивал себя с хищной птицей, гордой и одинокой, парящей над миром. Вот еще одна символичная работа – ощерившийся Волк. Так Мастер изобразил залихватский и трагический, со страшным оскалом, XX век.
Постичь невыговоренное отцом Наталье помогают образы как из ее детства, так и из детства ее дочери Елены, подаренные внучке бабушкой Валей: запахи ночной степи, шум падающих яблок в саду, наполненном ароматом фиалки, ежик, пьющий сливки из формочки для песка, костер из малины до неба, светлячки на соломенных шляпах родителей… Все это живет в выжженных образах, таких родных и близких ее сердцу.
Ее отец любил читать мемуары о войне, любил «Лето Господне» Ивана Шмелева, где воспоминания героя перекликались с его собственным детством, любил детей (выжег целую серию детских портретов) и животных: изображал лошадей, ленивца, глухаря.
Часто бывая в Печоро-Ылычском заповеднике, привозил оттуда сюжеты для своих работ. Выжигал их как на больших, почти монументальных деревянных панелях, так и на совсем миниатюрных.
Фото из архива Натальи ЗАВАРЗИНОЙ. Алексей Заварзин с мамой, супругой и дочерьми (Железноводск, 1959 год).
Алексей Петрович очень любил Кавказ, Лермонтова. Бывал на месте гибели поэта под Пятигорском. Кавказская тема всплывает во многих его полотнах: в галерее есть портреты Лермонтова и Пушкина, изображения гор и степи, лошадей, есть и Пушкинская галерея, что находится в курортном парке Железноводска, где, по семейным преданиям, Алексей Петрович со своей женой Валентиной Ивановной были самой красивой танцевальной парой, блистающей под звуки оркестра. Они прекрасно танцевали и фокстрот, и бостоны, и вальс. «Сегодня я задаюсь вопросом, почему они, любящие друг друга, все-таки расстались? – спрашивает себя Наталья. – Он не переносил на дух все, что было связано с «блатом», а мама хотела, чтобы мы жили не хуже других. Отсюда и начался разлад. Разные взгляды на семейное и бытовое устройство. Семья, по сути, стала заложником его идейности, но сейчас я ему благодарна за его душевную стойкость».
Невиданное…
Когда сыновья приезжали навестить маму Веру, она, чаевничая под грушевым деревом, говорила: «Как бы мне хотелось, чтобы кто-то из вас сделал что-то такое, чего люди нигде не видели…» Спустя десятки лет Алексей исполнит ее мечту. Правда, не довелось ему учиться изобразительному искусству, но карандаш в руки брал частенько. В начале 60-х годов, еще работая секретарем комсомольской организации в Боровском леспромхозе, он начал рисовать карандашом портреты своих близких – жены Валентины, дочерей Натальи и Верочки. Иногда рисовал красками, а к праздникам готовил плакаты и лозунги, причем буквы на кумаче выводил разведенным зубным порошком! Почти 20 лет Алексей Петрович проработал в нефтегазовой промышленности, а после выхода на пенсию всецело посвятил себя творчеству.
«Комсорг, инструктор горкома партии, председатель профкома крупного предприятия и вдруг… степи, дети, библейские образы, храмы. В нем удивительным образом уживались аналитический ум экономиста и тонкая восприимчивость собственного внутреннего мира, свойственная художнику; доброта отца, привозившего своим дочерям, мне и сестре Верочке, из Москвы чемоданы конфет, и деспотичность «юродивого», мальчишеская удаль и мудрость старика. Про себя он говорил, что Господь его спас, вложив в руки паяльник. Великолепный график, он обладал неуемной фантазией и тонким художественным чутьем, смаковал каждую линию», – вспоминает Наталья.
Художник в буквальном смысле играл с огнем: паяльником обжигал коленки, а испарениями испортил легкие, заработав тяжелейший бронхит. Но ни это, ни отсутствие фрагментов фаланг на пальцах руки (след мальчишеских забав с боевыми патронами во время войны) не могли удержать его от творчества. Он посвящал искусству все свое время.
Он был философом в образах, его портреты, например, поэтов Есенина и Блока, ректора индустриального института Геннадия Рассохина, не сравнимы ни с одной фотографией (хотя часто он выжигал именно по снимкам).
Алексей Петрович откликался на политические события: в его галерее есть портрет Владимира Путина, а в конце 80-х годов, по словам Натальи, он отправил резной молоток Михаилу Горбачеву с посланием (на ручке выжег свои пожелания).
Он часто выжигал на своих творениях послания, как будто заветы, обращенные к будущим поколениям. Например, выжег слова стихотворения Михаила Лермонтова «На смерть поэта», знаменитые изречения Козьмы Пруткова («Зри в корень» и др.), философские мысли: «Ничего на земле не проходит бесследно», «И жизнь продолжается», «Важен прогресс, но не совершенство», «Живи и дай жить другим», «Думай и начинай сначала»...
Часто на его досках появлялись изображения православных храмов, Божьей Матери и Иисуса Христа. Особенно ему полюбился Храм Покрова на Нерли, который он выжег на панели и повесил прямо напротив изголовья.
До конца своих дней художник оставался рядом со своими картинами, относился к ним, как к детям. Также он бережно хранил дорогой его сердцу переносной приемник «Спидола», который в 70-х годах на день рождения ему подарила жена Валентина Ивановна. А паяльник и Книга памяти тружеников тыла всегда лежали на почетном месте.
-----------------
* Гефест – в греческой мифологии бог огня, покровитель кузнечного ремесла и сам искусный кузнец.
Татьяна ПАШИНСКАЯ pashinskaya
nepsite [dot] com
